СИЗО, но вкусно

Наступила весна. Проснулись лесные звери и почки на деревьях, а вместе с ними проснулся наш гастрономический обозреватель Анна Михалева. И тут же отправилась в СИЗО №1.

Но не переживай, провинциальный читатель (или, может быть, не злорадствуй) — наш обозреватель посмотрит, как там дела на кухне, чем кормят нынче арестантов, да и вернется в свободный весенний мир.

В час дня я уже прогуливалась, как и было уговорено, у проходной, где меня должна была встретить старлей Юлия, старший инспектор пресс-службы ГУФСИНа. С ворчанием: «Обедать пора!» нам оформили пропуск, и вот я робко сижу на краешке стула в кабинете главного местного авторитета — начальника СИЗО №1.

Мне немного не по себе — тюрьма, знаете ли — а полковник Игорь Рудольфович спокоен, как скала, рассказывает разные забавные штуки. Говорит, например, что главный плюс его работы — это то, что здесь не скучно. Про «не скучно», надо полагать, он знает все — 14 лет от звонка и до звонка, хотя сам шутит, что работает на самом деле в гостиничном бизнесе. И всегда рад новым гостям, вэлкам, так сказать. На данный момент этих гостей где-то плюс-минус тысяча человек.

Мы шагаем по коридорам мимо камер — на стенах кафель и цветы в кашпо, открываются одна за другой с лязгом железные двери, сопровождающий меня заместитель начальника по тылу Алексей Юрьевич Огнев, похоже, тоже, как и я, немного нервничает — для него мой визит что-то вроде очередной проверки. Обстановка совершенно уныло-больничная, тихо и очень чисто — сончас, кроссворды, даже запах — что-то вроде смеси дезинфицирующего средства и супа с кухни, разве что на дверях палат тяжелые замки с задвижками, а встреченных нами пациентов почему-то отворачивают лицом к стене. Тут ты понимаешь, что это не карантин, и что они не заразные — просто ты в тюрьме, а это, возможно, склонные к насилию опасные граждане.

Но вернемся к нашему основному вопросу — питанию подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Еда (по нормативам мирного времени) готовится три раза в сутки — постояльцы Игоря Рудольфовича получают в полном объеме завтрак, обед и ужин, причем исповедуется пищевое разнообразие и не допускается повторения одних и тех же блюд более трех раз в неделю, а блюд из одних и тех же продуктов — в течение дня. Питание обеспечивается как для солдат-срочников, плюс усиленное питание для женщин беременных и с детьми (есть и такие), малолетние получают дополнительно сыр и сливочное масло, а больные — сок и творог. Подростки, ко всему прочему, имеют возможность выбирать из двух горячих и двух первых блюд. На праздники что-нибудь выдумывают: булочки, например, на пасху красят яйца. Раньше тут пекли свой хлеб, но теперь для заключенных его привозят централизованно, как и все остальные продукты, а выпекают только для личного состава и очень им гордятся. И хлебом, и составом. Бывшие работники, приходя на всякие местные праздники и мероприятия, часто просят выдать им буханку с собой, говорят, что такого в магазине не купишь.

Для арестантов готовят осужденные (не по тяжким статьям), ранее не отбывавшие наказания и имеющие кулинарное образование — разделывают, варят и жарят, разносят еду по камерам и моют посуду. Она, кстати, не алюминиевая, а пластиковая, так теперь модно, говорят. Так что вот, последние тюремные тренды — только для читателей «Провинции».

Мне предложили попробовать два вида обеда — обычный и с диетического стола. В этот день был гороховый суп, отварная картошка с маслом, селедка с луком и хлеб. На диетическое — гречневая каша с тушенкой, перловый суп, хлеб с сыром и 15 граммов сливочного масла. И чай, конечно. Я попробовала всего понемногу — пока мы добрались до кухни, все успело остыть — но оказалось вполне съедобным, а перловый суп даже вкусным. Еда здесь, вопреки всем моим ожиданиям, оказалась самой обычной едой, словно в среднестатистической столовой — простой, казенной и питательной, и была уж точно гораздо щедрее и лучше той, что дают в больницах.

Одна моя знакомая девушка-адвокат, после того, как я ей рассказала об обеденном меню СИЗО №1, сказала, что питается гораздо хуже. Но это потому что ей некогда. Так что, дорогой провинциал, не бойся. Если ты окажешься в следственном изоляторе, тебе, может и будет тоскливо, но точно будет сыто, а где-то даже и вкусно. Ах, да, и не скучно!

После дегустации арестантского обеда меня ждала экскурсия по музею тюремного замка имени Александра Васильевича Колчака. Обычно в этот музей водят группы школьников, чтобы хоть как-то воздействовать на моральное становление современных избалованных подростков, но мне посчастливилось воспользоваться индивидуальным посещением и рассмотреть экспозицию с особым пристрастием.

К слову сказать, судя по документам начала XIX века, которые мне показали в музее, арестантов раньше кормили более чем скудно. Обед полагался один раз в день и состоял из повторяющихся день за днем щей, некоего анонимного безымянного супа и гороха с постным маслом. Был еще борщ, который отличался от щей присутствием крупы ячневой. И никакой свеклы! Также был положен один золотник чая на персону — Святая Сибирь, куда же без чая. Из бланка о питании в лазарете я узнала о существовании диет «молочной» и «булочной». Булочная диета — звучит отлично.

Вдоволь надышавшись сырого казематного воздуха и наглазевшись на кандалы и пыточные агрегаты, которыми тут пугают школьников, я зашла навестить Колчака. Александр Васильевич был погружен в свои думы, и мне было как-то неловко спрашивать, достаточно ли ему выдают конфет и не холодный ли кофе. Ему было явно не до меня. Неловко подинькав жестяным рукомойником на прощание, я удалилась, оставив адмирала в его келье.

Напоследок мы вернулись откуда начали — в кабинет начальника, теперь уже попрощаться. «Ну как, гнетущее ощущение от пребывания есть?» — спросил меня Игорь Рудольфович.

«Нет», — после вкусного перлового супа и других развлечений честно ответила я, дерзко рассевшись на стуле.
«Тогда к нам в тюрьму, на работу!»
Я вежливо отказалась, сославшись на ужасную занятость.
«Ну тогда, как говорится, с вещами на выход».

Я откланялась и вышла. Мне хотелось немедленно чего-нибудь съесть. И желательно с перловкой.