Готовимдома: утиные истории

Думаю, виной всему стал обеденный стол в квартире. Видимо, когда у женщины в хозяйстве появляется обеденный стол с достаточно большим количеством стульев, это сразу как-то ее дисциплинирует, потому что за столом нужно есть. Причем много — стол умеет раскладываться и вмещает до 16 персон. Стол диктует свои правила жизни. Отправляет тебя в магазин за новыми вилками, ножами и салфетками.

Должна заметить, что барная стойка в моей предыдущей квартире так сильно надо мной не издевалась, ей вполне было достаточно скромного рыбного пирога и пары бокалов. Но с фамильным столом в дело вступили и имперские кулинарные амбиции. Думаю, что скоро это приведет к фатальному появлению в доме супницы с гусиками на крышке. Но пока что нас ждут утиные истории.

Итак, стол решил, что ему нужно непременно собрать в Новый год гостей, а мне — проявить все свои хозяйские качества сразу. Непреодолимое желание сварить холодец я успешно поборола, но «селедку под шубой» все же настрогала. По части горячего у меня был план отделаться стейками из форели, но друзья ведь существуют в жизни для того, чтобы делать нас лучше. И они категорически требовали утку.

По части уток я полный профан и знаю только, что «летать — так летать, гулять — так гулять, стрелять — так стрелять». Но вообще у многих женщин есть скрытые секретные навыки: одна моя светская подруга виртуозно колет дрова, вторая — модель — знает, что разряженные батарейки надо подогревать на батарее, и тогда они еще послужат, а я вот компьютер старого типа могу разобрать и собрать. Но вот утка — это уже суперспособность.

Для начала пришлось изучить место ее обитания. Друг Демешков к праздникам в своем Фэйсбуке настойчиво рекомендовал приобрести гуся, я чуть было не сдалась, но друзья ультимативно повторяли: утка!

Утка стала сверхидеей Нового года. Фактически его духовной скрепой. Вокруг нее сложился ореол счастливого праздника, и отступать было поздно.

Ранним предпраздничным утром я подпоясалась и отправилась на центральный рынок, где выяснила, что утки бывают разных видов и весовых категорий. С открытым ртом я изучала богатый прилавок с запчастями разных птиц, пока продавщица мне заговорщически не подмигнула. «Что по части уток, — говорит, — есть ли у вас минут пять свободного времени?». Времени у меня был вагон, ограниченный лишь зверской платой за парковку у рынка. «А что?», — скромно интересуюсь, — «Если вы подождете я вам утку куда лучше принесу, нашу, домашнюю, фермерскую». Ко всему фермерскому у меня доверия в разы больше, чем к утке родом из Италии, однозначно, надо брать. И вот мне в синем пакете приносят тело. С торчащими перепончатыми лапками.

Утка улеглась в багажник и как-то сразу усложнила мою жизнь. Нужно было решить, как утрамбовать ее в морозилку и что с ней потом делать. В общем, лапы я ей отломала, потому как отдавать утку на суд живности в подполье казалось неразумно, а вывешивать за окно первого этажа — тем более.

Несколько дней ходила с гордо поднятой головой — вы не представляете, как в собственных глазах повышает престиж наличие пернатого (ощипанного) трупика в морозилке. Опять же, появилась тема для разговоров с людьми: а вы что делаете с уткой. Сопоставив показания, я поняла, главное — что-то в нее засунуть и все это дело поставить в духовку. Засунуть в утку я — для верности — решила все и сразу: апельсин, яблоки и чернослив с барбарисом.

30 числа в моей ванной поселилось тело утки. В него красиво вписался апельсин, а потом и яблоки с черносливом, вымоченные в красном вине. Подумала, что зашивать все это будет уже как-то совсем странно. И кстати, в магазинах нет утиных специй, пришлось обойтись солью, приправой для курицы и куркумой.

К вечеру нашпигованная моей воспаленной фантазией утка отправилась в духовку, ванная освободилась, а от сердца отлегло. С соусом я решила продолжать игры разума, и смешала тертую смородину с медом и красным вином.

Стоит ли говорить, что в Новый год до утки дело толком не дошло. Мы ведь не поесть собрались. Частично утка была обглодана первого января. Но множество разных ее деталей в яблочно-черносливной каше, словно конфетти в подъезде, еще напоминали о недавнем веселье.

Выбросить животное, с которым меня столько связывает, уже казалось невозможным, и утиные части отправились в контейнер и вернулись в морозилку до лучших времен. А тревожность вернулась: утка снова в морозилке, что делать?

Слава богу, что у нас есть еще и Рождество. В честь наступления праздника утка снова вернулась на плиту и была потушена с красным вином, медом и смородиной. Вкусно было, кстати. Но две мои уставшие от праздничной еды гостьи не смогли это доесть.

В общем, угадайте, чем я завтракала рождественским утром?

Мне казалось, что утка прочно прописалась в моей квартире и не покинет ее никогда, того и глядишь, снова ванну займет. И будет там плавать с резиновыми уточками.

Волевым решением утиный хребет, вусмерть пьяный от литров потушенного с ним вина, отправился на закуску к местным собакам.. Створки стола сдвинулись, но, чует мое сердце, что ненадолго. Они уже на меня посматривают, понуждая к очередному сеансу пищевого разврата. И я вот думаю, остались ли у Демешкова еще гуси на Крещение.