которая как бы есть, но которой как бы нет.
ТЕКСТ: АННА МИХАЛЕВА
К слову сказать, я сама занималась (и снова занимаюсь) гастрономической журналистикой — правда, в основном я писала о людях, которые что-то там едят или не едят, какой нибудь дикой стряпне, специях и странных ингредиентах, а не о ресторанах. Местную ресторанную критику я честно и регулярно потребляю — все читаю, мне все интересно: что и как пишут, какими словами, по каким критериям оценивают и каково качество этой самой экспертной оценки безо всякой ощущенческой составляющей. И могу сказать, что по моему мнению, эмоций предостаточно, а вот со знанием вопроса пока все очень плохо. Так сказать, намазывается уже хорошо, но вот есть пока не можно. Потому что для того, чтобы стать экспертом, надо сначала начать понимать, о чем ты пишешь, и чем, элементарно, телятина отличается от говядины (ответ гастрономического блогера — телятина нежная). Ну, или, по крайней мере иметь блестящий стиль, чтобы свое незнание как-то прикрыть. Так что плохо тут абсолютно все, от и до.
Дарья получила образование театрального критика и ее рецензии — натурально структурный анализ драматического произведения, не иначе. 1992 год, задумайтесь, это двадцать пять лет ресторанной критики! Ее рекомендации задавали тон, по крайней мере, у аудитории «Коммерсанта» точно. Сейчас информацию о новых местах можно получить разнообразными способами, и вовсе не обязательно читать для этого газеты. Новые заведения открываются и закрываются чуть ли не каждую неделю, а пишущие о них ресурсы плодят и множат ресторанных обозревателей, и вот уже к нетленной Лизе Сироповой подтянулись какие нибудь Катя Гриль и Петя Подлива. Писать о ресторанах и выкладывать фотографии еды в инстаграм вдруг стало сильно в хорошем вкусе, и сейчас, кажется, все милые барышни (да и милые юноши тоже) грезят быть чуть-чуть ресторанными критиками.
Главное и общее место всех этих обзоров — эмоциональная, лишенная базы оценка, помноженная на незнание, порой откровенную глупость, ненасмотренность и неначитанность, непонимание гастрономического контекста, да и просто удручающее неумение владеть языком. Все эти инфантильные «сходил покушать», «котлетка», «таящий жирок», «нежнейшая плоть сама распадалась на волокна» — это все просто за гранью добра и зла. Что это у нас такое, курочка? Ой, нет, это кролик… Эти барышни/юноши могут писать только про свои ощущения — им было либо вкусно, либо невкусно. Или же нежно или не очень нежно. Божественно. Слишком кисло/горько/сладко. Странно. Непонятно. Или вообще фу.
Зачем им это надо? Вот это действительно непонятно. Это их хобби, и они честно пишут, что всего лишь обычные посетители и их мнение субъективно, но при этом требуют к себе внимания настоящего, а не игрушечного. Их приглашают — и приглашают в качестве экспертов — некоторые заведения. И про нас, и про нас напишите! Что божественно, воздушно, что тает на губах. Этот тренд всеобщей экзальтированной безответственности, как метастазы, проникает повсюду, в общем то. Написали какой нибудь ахинеи — да и ладно. Я же так чувствую!
Гастрономической журналистике у нас не учат, нужно учиться и уметь самому, быть энтузиастом, читать, готовить, пробовать, уметь отличать простое от простого внешне, думать и анализировать, делать выводы. Но пока, к сожалению, качественного, продуманного, острого и злого контента ждать не приходится — скорее всего, взять его просто неоткуда, пока гастрономический эксперт у нас это просто милая девушка «со своим мнением». Вкусно поел — да и ладно. Главное, не наесть себе острых приступов панкреатита, ведь гастрономическая критика в Иркутске — вещь для здоровья совсем не полезная.